— Ну, никто не хочет похлопать, или хотя бы поздравить меня с победой?...

Грузно усевшись рядом с трупом лорда аистов, Рагне сложил искалеченные длани на колени, и с ожиданием уставился на парящие платформы. Тысячи зрителей, ставших свидетелями противостояния главы одного из сильнейших кланов и наглого мальчишки, четко слышали последнего, вот только скованные ошеломлением сознания не позволяли хоть как-то отреагировать. С глупыми лицами, священные звери переглядывались, пытаясь найти в глазах друг друга объяснение происходящему, но шло время, а свидетельств массовой иллюзии так и не появилось.

— Он победил…

Аделина, чье сердце сжалось, когда стало ясно, что народу охотников не видать возвращения земель, практически неслышно прошептала. Она боялась, что громкий звук спугнет наваждение, то же касалось и других представителей священной пушнины. Постепенно, в рядах кровавых куниц, горностаев зла, а так же ласок поедающих сердце нарастал гул, переходящий в крики радости и громогласные аплодисменты. Народ змей так же подключился к ликованию, а вот птицы и коренные жители небесного города оставались безмолвны. Лица аистов священного ветра исказились ужасными гримасами, в одно мгновение их торжество, вызванное доминированием Тианиса, сменилось на ужас…

Озарив губы ухмылкой, которая, казалась, перекрывала боль от чудовищных травм обеих рук, Рагне бодро вскочил на ноги, после чего повернулся к облачному патриарху.

— Победа за мной, правда о нападении старших аистов за мной, и титул лорда тоже… за мной…

Один за другим вбивая гвозди в крышку гроба пташек, юноша получал невероятное удовольствие.

— А теперь слушайте мой приказ, как нового лорда аистов священного ветра!

«Попридержи слова чужак…»

Насмешливое выражение Рагне сменилось настороженностью, искалеченная правая рука вдруг зашевелилась, точнее в движение пришло то, что находилось внутри – листовой паразит.

«Объявился таки…»

Взгляд юноши плавно перетек от облачного патриарха к молодому мужчине подле него, Харис мерцание ночи - тот, кто проводил экскурсию по звездному озеру, оказался источником внутреннего голоса.

«Вижу, ты ничуть не удивлен моей личностью»

От ехидного тона желание разрезать глумливого засранца на тонкие лоскуты плоти взлетело до небес, и даже выше.

«Не стоит пока отдавать куницам то, что им нужно, иначе они уйдут из золотого дворца. Пусть пробудут здесь до конца бескровного месяца…»

Хоть ментальное сообщение и не звучало как приказ, распускающийся в руке паразит, сжимающий кости, на месте которых могли оказаться внутренние раны, трактовать его по-другому особо не получалось. Единственное, что смущало Рагне – слово ‘пока’, будто судьба аистов мало волновала второго сына облачного патриарха.

“Как же поступить?...”

Дилемма казалась неразрешимой:

“Если я откажусь, и прикажу вернуть все, что принадлежит народу охотников, меня тут же раскроют. Сейчас лучший шанс сделать это, не упоминая похищения, облачному патриарху, или его сыночку достаточно сказать, что заметили странность в поединке и под предлогом выяснения обстоятельств, на глазах у всех раскрыть мою подноготную чужака. Воспользоваться листовым паразитом как доказательством я попросту не успею, в таком состоянии, убить меня не составит труда, а побег затруднителен… Но согласие с требованиями тоже не блещет радужными перспективами. От меня постараются избавиться тайно, перед тем как я распоряжусь имуществом аистов…”

Затянувшееся молчание давило на зрителей, птичий народ так вообще ощущал, будто десятитонные камни легли на их грудь.

— Аисты священного ветра виноваты, но они даже не знают в чем… Вся моя жизнь, страдания и безумные тренировки, все вело к этому моменту, но я обещал матери, что дам вам шанс. Если к концу бескровного месяца вы искупите грехи, я оставлю ваш клан в покое, если же нет, земли и богатство аистов священного ветра перейдут народу охотников.

“Что за дерьмо я несу?...”

Воля мальчишки ошеломила всех, кто находился на парящих платформах, разумные пребывали в таком ошеломлении, что даже самые нелепые догадки обретали ‘подтверждение’ в прозвучавших словах.

Харис мерцание ночи, глядя на ‘подчиненного’, удовлетворенно кивнул. Он что-то непринужденно прошептал отцу, который вместо громких речей лишь хмуро пялился в сторону Рагне, а затем исчез в клубах сияющего тумана.

Стоило только владыке небесного города покинуть платформу, тысячи разумных пришли в неистовство. Священные звери поспешили к победителю, стараясь лично поздравить его и преподнести дары, дабы установить дружеские отношения с новым лордом. В особенности щедрыми оказались представители птичьего народа, чья надежда на хороший исход для аистов значительно возросла. Змеи так же не скупились, а вот охотники вели себя куда более сдержанно. Спустя некоторое время Рагне удалось выскользнуть из словестной оргии, где его использовали как единственную щель для спуска эм… ‘радости’. Он очутился на платформе с Аделиной, Вилмаром и Деминой, а так же другими куницами кровавой охоты, но вскоре они покинули левитирующую плиту, оставив сообщников для приватного разговора. Кровавая паутина куполом разошлась вокруг, блокируя звуки, энергию, и искажая изображение. Стоило только чете пушнины и чужаку оградиться от внешнего мира, Рагне тут же переслал ментальное сообщение Хариса.

— В бою я пожертвовал колодцем ради вашего клана, но с жизнью расставаться не намерен…

Глава 124: Пожертвовать ничем.

Демина пыталась заставить незадачливого воителя принять каплю небесной росы, не желая слушать его отнекиваний, в которых упоминалось все, кроме истинной причины – нельзя залечивать раны корневой родословной до ее полного восстановления. В то же время Вилмар молчал, он мог бы многое сказать сопляку о причинах, почему стоило отказаться исполнять приказ Хариса, однако лорд куниц, чьи эмоции медленно поглощались печатью Ганеоз, вскоре согласился с абсурдностью собственных мыслей.

— Как только тебя раскроют, мы лишимся надежды на возвращение утраченных земель. Ты все правильно сделал, однако теперь нет смысла уповать на власть лорда аистов, павлины не допустят усиления народа охотников, только если…

В потускневших глазах Аделины промелькнул проблеск надежды, она в ожидании уставилась на мужа. Рагне и Демина так же заинтересовались словами лорда, и первый, кажется, догадывался о причинах поправки.

— Только если Харис не действует без ведома отца и брата… Его слова о том, что не стоит отдавать моему клану земли и богатство до конца бескровного месяца можно трактовать, как проявление безразличия к судьбе аистов. Возможно, у второго сына патриарха большие амбиции и он не намерен мириться с восхождением старшего брата на престол, вероятность того, что Харис задумал переворот нельзя исключать. Бескровный месяц… Сколько бы об этом не думал, не могу сообразить, что в голове у этого сопляка, однако давать тебе ложную надежду подобными оговорками смысла нет. Желай он действительно защитить аистов, с помощью листового паразита проще простого застать тебя врасплох во время поединка, но Харис дал Тианису погибнуть. Облачный патриарх уж точно не решился бы на такое…

Домыслы Вилмара не выглядели полным бредом, они имели